Одиночество бегуна на длинную дистанцию

 

Встреча с Юрием Лужковым в «Гостиной на Кутузовском» началась с небольшим опозданием. Несмотря на то, что московский мэр приехал даже раньше договоренного. Просто он тут же повел всех показывать, как за домом, где разместилась «Гостиная ОГ», уже раскинулся красивейший пешеходный мост через Москву-реку, который будет вести в создаваемый на том берегу новый деловой центр столицы – «Москва – Сити». Неудивительно, что деловой настрой сразу передался и вечерней встрече с московским градоначальником.

 

Егор Яковлев: Называть Лужкова гостем можно только условно. Когда усилиями Михаила Полторанина «Общую газету» выгоняли на улицу, Юрий Михайлович был первым, кто предложил нам помещение для редакции. Сейчас здесь «Гостиная «Общей газеты», где мы и находимся.

Я хочу сказать о трех вещах, которые поражают меня в Лужкове. Для меня он единственный человек, который с начала перестройки не только ничего не потерял в своем авторитете, но сильно прибавил. Другого такого политического деятеля в нашей стране я назвать не могу. Это первое.

Говорят, что когда человека увольняют с работы, у него замолкает телефон. Про себя этого сказать не могу, но очень хорошо помню того, кто позвонил первым. Рано утром, после того как накануне я получил ногой под задницу в Останкино, у меня раздался звонок. Невыспавшаяся жена подошла к телефону и мрачно спросила: «Кто это?» Ей сказали: «Лужков». Юрий Михайлович предложил мне стать членом московского правительства по прессе. Такие вещи не забываются.

И третье, что притягивает меня к Лужкову, это то, что мы с ним оба –коренные москвичи. Я с Зацепы, он – с Москвы-товарной. Мы оба с ним помним Дубининский рынок, где во время войны можно было что угодно купить и продать. У аптеки на Зацепе чистил сапоги осетин, потерявший обе ноги на первой империалистической. Аптеки нет, но остался справа рыбный магазин, где тогда было полно крабов, помнишь?

Причем одно дело коренные москвичи с Песчаных улиц, с арбатских переулков, и совсем другое – с Зацепы и Москвы-товарной. Я был одним из первых читателей книги Юрия Михайловича и испытывал огромное удовольствие, что прожил жизнь в этом городе рядом с этим человеком. Я очень рад, Юрий Михайлович, что ты пришел к нам с друзьями и готов ответить на любые вопросы.

 

Потом Лужков отвечал на вопросы.

О положении в стране

- Когда такой прекрасный, деловой, нормально работающий человек с огромным авторитетом, как Иван Скляров в Нижнем Новгороде, побеждает на губернаторских выборах с невероятными усилиями, набрав всего 52% голосов – это причина для большой тревоги, а не радости. Это отражение общего неблагополучия в стране. Предприятия стоят, экономическое положение ужасное, отсутствуют координационные связи. И в этот момент правительство ставит цели, уводящие общество от реальных задач. Да, у власти есть большое желание собрать 119 триллионов. Но с кого собирать? С тех, кто их имеет, или с большинства населения, которое не может свести концы с концами?

О положении в Москве

- В столице все сконцентрировано, в том числе, и проблемы. Многие предприятия не могут выкарабкаться из тяжелого положения, в которое попали из-за диких налогов и огромного количества надзирающих организаций, обирающих их как липку. И, тем не менее, Москва живет сейчас лучше, чем любой субъект Федерации. Почему? Единственное, что нам удалось и что нас спасает, это раскрутка малого бизнеса. В этой структуре у нас 240 тысяч предприятий и организаций, которые и делают погоду в городе. В Москве создан средний класс. Половину налоговых поступлений мы имеем от малого бизнеса. Миллион двести тысяч человек, которые должны были стать безработными, поглощены малым бизнесом. Москва имела в этом какие-то льготы? Нет. Просто мы с 87-го года разворачивали у себя это дело. Сначала нас давили партийные органы, потом возник экономический пресс. Но малый бизнес жив, и именно он позволяет нам решать социальные проблемы. Пусть там достаточно и шпаны, и аферистов, но большинство – тех, кто хочет делать свое дело честно.

Об инвестициях

- В прошлом году объем иностранных инвестиций в Москву составил 4 миллиарда 290 миллионов долларов. Это две трети вообще всего, что пришло в Россию! Почему? Потому что мы строим, потому что пять лет мы заявляли, что есть такой город, где бизнес безопасен, где есть гарантии получения прибыли. Сегодня у нас больше денег для инвестиций, чем объектов, в которые мы можем их вложить. Три года назад я не мог найти миллиона долларов для развития города. Сегодня у нас достаточно денег, чтобы вложить их и в Москву, и в любые другие регионы, где есть прибыльные проекты.

Об отношениях с губернаторами

- Отношения практически со всеми у нас хорошие. Все объясняются в любви к нашему городу… пока дело не доходит до денег. Это нормально. Любовь вообще кончается, когда речь заходит о деньгах.

О военной реформе

- Я боюсь прослыть человеком, который все критикует. Но уверен, чо военную реформу надо проводить, когда армия спокойна. Сначала надо решить ее социальные проблемы, обеспечить жильем, выплатить денежное довольствие. Я не специалист в области стратегии оборонных концепций. Но то, что нужно сделать в качестве первого шага, представляю хорошо. Если вы. Строя здание, хотите подниматься на новый уровень, - с первого этажа на второй, то надо опираться на крепкий и солидный фундамент. А если строишь на болоте, то вместо второго этажа в этом болоте и окажешься.

Я был недавно в Буденновске, в 205-й бригаде. Там 324 офицерские семьи – без жилья. Как офицеры могут нести службу, если у них свербит в затылке: детского сада нет, школы нет, жена не может приготовить еду, денег нет, жалованья нет, долги огромные. И возникает вопросы: какая может быть реформа? Что мы получим при такой организации системы? Сначала надо исходный уровень стабилизировать, а потом уже решать остальное.

О праздновании 850-летия Москвы

- Мы хотим провести праздник так, чтобы он остался в памяти поколений. Нам говорят, что, с одной стороны, праздник должен быть величественным, а с другой – на него нельзя тратить деньги. Уже обвиняют, что аварийные ситуации в городе ликвидируются из-за этого медленнее, чем надо. А мы вообще денег на праздник еще не начали тратить! Если проведем праздник хорошо – будем расточителями: вся страна голодает, а мы устраиваем пир во время чумы… Проведем скромненько, скажут, что величие исторического момента не такого, чтобы относиться к нему безразлично. Постараемся пройти посередине – одни воспримут это как слабину, другие как чрезмерную гордыню…

Говорят: нельзя проводить открытие праздника на Красной площади. Но разве это – не Москва? Там у нас предполагается, в первую очередь, культурная программа. Разве «Хованщину» можно давать здесь, в районе Сити или в новостройках. События в «Хованщине» связаны с Кремлем! Нет, говорят, переноси. Но думаю, что мы разумно разберемся во всем, и праздник пройдет достойно, мощно и масштабно, как это и подобает дате и значению Москвы.

О тенденциях в обществе

- После победы демократии в 91-м году казалось, что теперь мы добытую свободу никому не отдадим. Недавно на съезде журналистов Москвы я задал вопрос: а вообще-то мы имеем основания чувствовать себя свободными? Цензуру партии заменила цензура денег. Причем денег политизированных. Пусть присутствующие журналисты не обижаются, но большинство газет сегодня несвободны. Большинство телеканалов являются рупорами стоящих за кулисами деятелей, превращаясь в средства массовой дезинформации.

Почему мы даже в своих кабинетах стали бояться говорить то, что думаем? Почему должны писать друг другу записочки? Допустим, что прослушивания нет. Хотя оно – есть! Достаточно уже того, что мы – боимся, что наши искренние высказывания используют потом в политической борьбе против нас. Еще сильнее самого страха страшит отсутствие общественной реакции на это. Мы что, предлагаем насаждать этот страх в обществе и дальше?

Не знаю, может, это результат перегрева, следствие возбужденного фантасмагорического сознания. Если на самом деле реальность не такова, прошу у вас прощения. Я был бы счастлив, если бы все было не так, как я сказал.

 

Как обычно бывает на встрече друзей, серьезные темы перебиваются шутками, разговоры – песнями. Перед тем, как спеть, Надежда Бабкина горячо поддержала мэра: «Я думаю, Юрий Михайлович абсолютно прав. Опять сидим и молчим. Многие годы из нас планомерно и целенаправленно пытались выбить все, что свойственно нашим душам. Я езжу по стране, встречаясь в городах и деревнях с людьми, и вижу, как отнимается у людей духовность, и как они не хотят ее отдавать, когда через средства массовой информации идет вытравливание наших традиций. Именно в Москве идет возрождение российской духовности и в то же время мощное противодействие этому. Недавно я провела фестиваль «Казачий круг», на который съехались отовсюду казаки, потому что московская власть исстари имела теснейшую связь с казачеством. Я сама казачка. Мои родители долго скрывали и наше происхождение, и дедовские Георгиевские кресты. Боялись. И сегодня этот испуг снова навевается весьма активно. Мы забываем, чьи в нас гены. А ведь именно наша генетика дает нам возможность не трястись, а, напротив, раскрывать все свои чакры для любви и добра!»

 

Певица пела так чисто, так любовно и проникновенно, обращаясь почему-то не столько к мэру, сколько к сидящему рядом с ним ведущему этого вечера Юлию Гусману. Тот чуть ли не прослезился: «Друзья, разве все это – не плоды реформ. Мог ли тихий еврейский юноша из Баку даже мечтать, что казачка будет там ему петь? Да еще 80 лет назад покрошили бы в капусту и бабушек, и дедушек, и вообще все местечко Чауса, откуда бабушка была родом…»

А вечер шел своим чередом.

 

Олег Попцов: Юрий Михайлович, то, что вы сказали, справедливо. Но люди не молчат. Говорят, кричат, даже вот поют. Но вопрос в том, есть ли реакция на эти слова, существует ли диалог? Как в лесу, когда человек кричит, к нему возвращается только его собственное эхо, а вместе с ним пробуждается страх, что ты заблудился. Журналисты борются, но никакой реакции на их слова от властей нет. Это к слову, а сейчас вопрос. Сегодня мы видим, что президент является как бы громоотводом от многих гроз, нависших над головой московского мэра в правительстве. Наверное, это естественно, потому что он единственный из всей власти, кто знает, что такое Москва, кто пережил здесь свою драму. Но представим, что Ельцина нет. Кто на этом властном Олимпе с Лужковым? Какова степень вашего одиночества там?

Юрий Лужков: В общем-то, я никогда не рисовал себе такую ситуацию. Да, реально у города единственная опора сегодня – это президент. Да, его настраивают против меня, и иногда я это напрямую ощущаю через соответствующие решения. Но это в деталях. А в целом президент очень хорошо настроен и к Москве, и к москвичам, любит и верит им. Что было бы, если бы президента вдруг не было? Было бы колоссальное одиночество. Мы ведь не настаиваем на том, чтобы решали наши проблемы. Мы их средненько, но сами решаем. Речь идет о минимуме, который каждое государство должно решать по отношению к своей столице. И здесь, повторяю, мы испытали бы страшное одиночество. Но одиночество наверху не есть одиночество в городе. Мы чувствуем понимание и наших действий, и наших целей – со стороны москвичей. И без такой поддержки со стороны президента, повторю, Москва оказалась бы в драматической ситуации.

Владимир Молчанов: Сейчас мы снимаем телепрограмму, посвященную юбилею Москвы, и я хотел бы продолжить тему одиночества в немного другом ракурсе. Представим, Юрий Михайлович, что вы не городской голова. Сегодня лето, суббота, в городе мало народу, с вами нет охраны, не надо инспектировать Сити, Манежную площадь и Лужники… Можно просто пройтись по городу, как раньше. Куда вы пойдете?

Юрий Лужков: Ответ будет банальный. Как и любого меня тянет к местам моего детства. С удовольствием прошелся бы по Павелецкой набережной. Катаясь на коньках, мы цеплялись за машины, и набережная казалась нам безграничной… А сейчас какая-то маленькая вдруг стала. Пошел бы в театр на Ордынке, которого давно нет и который был похож на какой-то сарай или трамвайный вагон, где нам, пацанам начальной школы, показывали «Двенадцатую ночь» Шекспира. Почему «Двенадцатую» - не знаю, но это было впервые в жизни. Потом – Третьяковка. Один раз там произошла совсем невероятная вещь. Я был в какой-то телогреечке, с варежками на проймочках. Шел себе, размахивал руками, и вдруг подцепил варежкой у кого-то ручку-самописку. Стал искать у кого,- там толпа. Такое вот приобретение на ниве искусства… Или пошел бы на Новоспасский мост. Летом мы пацанами проверяли там себя на смелость. Надо было прыгнуть с «быка или с самого моста. А дальше доплыть до нашей пристани, где стояли пожарные катера, приблизиться к проплывающей барже и оттолкнуться от нее ногами. Но тебя же заталкивает под эту баржу! Ты должен этому сопротивляться изо всех сил. Не знаю, сердце почему-то неровно бьется, когда приближаешься к этим местам. Проводишь на ЗИЛе оперативку, там высокий этаж, - и все почему-то смотришь в ту сторону…

 

И опять все вперемешку: воспоминания и планы на будущее, серьезность и шутки. Композитор Максим Дунаевский играл и пел свои песни из «Трех мушкетеров» и «Мэри Поппинс», свою «Гусарскую рулетку», пришедшую в качестве «эмигрантской» из репертуара Любы Успенской, и актуальнейшую «Бандитскую патриотическую»:

«Коза ностра с Аль Капоне / Против нашего Кобзона, / Как дворовая шпана, / Что шустрит на пахана. / Я в Лас-Вегас не поеду. / С бутыльком пойду к соседу. / Вместо джина с тоником / Дерну водку с Толиком. / Мне на надо в штат Невада. / В штат Невада мне не надо. / А путан и акзино / И у нас полным-полно».

Великий миллионер Довгань сидел бок о бок с великим художником Шиловым, бизнесмены с журналистами, политики с артистами.

Дирижер и режиссер «Новой оперы» Евгений Колобов сказал несколько слов в адрес московского мэра, который помогает им строить новое здание театра, так сказать, интуитивно в них веря, поскольку ни на одном спектакле «Новой оперы» до сих пор еще не был: «В оркестре Юрия Темирканова мне уже сказали, что для тебя, Женя, потому строят театр, что ваши с Юрием Лужковым супруги – сестры. Эта родственность мне понравилась. Я был в начале июня на Енисее у Виктора Петровича Астафьева, мы с ним погуляли полдня, выпили по рюмочке коньячка, и он мне сказал так: «Я, Женя, если честно, в Россию уже не верю. Надоело биться и беспокоиться за народ, который хочет быть быдлом. Единственный, кто может что-то в этой стране исправить, это Юрий Михайлович Лужков, мощный настоящий мужик, которому я верю». Вот его слова. А вообще я хочу открыть маленький секрет. Когда наш театр строился, Юрий Михайлович просил, чтобы мы в основном привлекали мастерские России и Москвы. В Костроме мы нашлю удивительную фабрику. Там для нового театра они будут делать совершенно уникальный занавес. И они же будут там ткать портреты актеров для фойе театра. А в качестве пробы сделали портрет Юрия Михайловича»,

Портрет был подарен прообразу, после чего Колобов представил солистов «Новой оперы» Любовь Петрову, Екатерину Маклярскую, Марата Гареева, замечательно исполнивших популярные арии и песни.

О любви Лужкова к Москве говорили в этот вечер все, а о любви его к пчелам – только журналисты ОГ, подарившие мэру улей модернизированной конструкции и полное снаряжение пасечника к нему. Служба безопасности Юрия Михайловича обещала после соответствующей проверки на благонадежность запустить в улей пчел. По одной.

 

Так закончен был первый сезон «Гостиной на Кутузовском». Здесь побывали разные люди, и в их числе Юрий Никулин и Александр Журбин. Юлий Ким и Григорий Явлинский, Петр Фоменко и Юрий Лужков.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений