Молитвой наружу

Необычная книга Александра Трофимова

 100 молитв Трофимова

Литература

Игорь Шевелев

 

Московский писатель Александр Трофимов больше всего известен как автор биографического романа о Гансе-Христиане Андерсене «Сын башмачника». Он оказался особенно востребован в год 200-летия знаменитого датского сказочника.

 

Но Александр Трофимов сочиняет и обычную прозу, и стихи пишет, и притчи с эссе. А также издает вполне неожиданные книги, у которых и прецедентов нет. Таковой, например, стала книга «Сто молитв к Богу», только что появившаяся в издательстве «Новая линия».

Молитва это путь к тому, что выше тебя, попытка уловить силу и энергию, которая вытащит тебя из земного праха и пыли. Понятно, что молитвенные правила и образцы аккумулируют религиозные структуры и институции, наделяя ими своих адептов.

Александр Трофимов вынес на книжные страницы свои личные молитвы светского человека. И пользуясь языком, который соединяет церковную и светскую лексику поэта и автора художественных притч. Известно, что писатель до сих пор пользуется при написании своих текстов шариковой ручкой, а не компьютером, но думая, что «частотный словарь» книги выявил бы пару десятков слов наиболее употребительных в ней, и они бы не слишком отличались от таковых же в сборниках церковных молитв. Да, «мне, бредущему во тьме, Ты, Господи, подал свечу Свою». Да, «прости чернь дней моих, обугленных тоской. Нет нынче света в душе моей, Господи, виноват я пред Тобою со всех четырех сторон света». Или: «Господи, дышла мои поверни с бездорожья на единственную дорогу, к Тебе проторенную». Или: «Господи, хор мыслей моих летит к Тебе, как птенцы, которые учатся небу».

Молящийся человек - парадоксальным образом – наиболее раскрыт, но и наиболее защищен словом не к себе обращенным. Нам ним вроде бы и очень легко смеяться, но почему-то не хочется. И постепенно читатель книги молитв А. Трофимова находит в его словах что-то родственное своим собственным, подключается к его дыханию, - ибо, что есть молитва как не дыхание человека. «Господи, просто, что не снял Тебя с креста. Прости. Прости. Прости». Или: «Аз есмь кожа молитв Твоих, Господи».

Конечно, русская речь не поспевает за цветистостью, скажем, арабской вязи, обращенной к Всевышнему, но, кажется, уже находится на этом пути: «Боже, коротаю с Тобой ночь, и восхожу я к очам Твоим по лестнице молитвы своей». Оно и правильно, - из невнятного гула миллиардноротой речи слышны лишь слова, которых не ждешь, которые, если уж и самому быть «поэтом», - не приелись еще сытым на лапшу ушам. Как жалуется автор книги: «Господи, зачем послал Ты меня в этот одинокий мир, перенаселенный людьми?.. Гляжу во вселенскую тьму и хочу прорыдать эту землю насквозь». В принципе, молитвы не рецензируются, разве что только Тем, к Кому обращены.

Для многих нежных русских читательских душ Александр Трофимов вполне мог бы стать чем-то вроде аналога импортного Пауло Коэльо. Тем более что в той же серии, в которой вышли его «100 молитв к Богу», уже появился томик его же «100 писем о любви» и готовятся книги – «Божественная проза» этого года издания и «Избранные стихи» - года следующего. То же, но в рифму: «Господи, помилуй и прости! Жизнь моя лежит в твоей горсти. И мое дыханье – только миг на просторах вечностей Твоих. Этой жизни паутины нить, Отче, дай с Твоей соединить». Чем не наш ответ бразильскому учителю жизни и властителю дум?..

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений