1469. Рецензии на книгу о Мамардашвили и Путеводитель по метро (МН, 2007, №30)

Игорь Шевелев

Вперед, к Мамардашвили

Обложка Мамардашвили

Нелли Мотрошилова «Мераб Мамардашвили: философские размышления и личный опыт». М.: Канон+, 2007, 320 стр.

Философ Мераб Мамардашвили (1930-1990) остается культовой фигурой и через много лет после своей смерти. Иногда кажется, что с его смертью сама мысль замерла, сменившись политическими надеждами и непереваренной верой (все то, что он терпеть не мог!), и сейчас мы оказываемся в той же точке чистого мышления, наблюдающего за собой, о которой говорил философ. Все это словно подтверждает его слова о пустой прокручиваемости российского бытия, неосмысленного и беспощадного.

К сожалению, из-за претензий наследников был прерван труд по переводу лекций Мамардашвили в письменную форму и долговременному их осмыслению. Затруднено теперь и переиздание уже вышедших книг философа. На этом фоне особенно ценна монография Нелли Мотрошиловой, его коллеги, многолетней близкой знакомой. Книга состоит из дюжины ее статей разных лет. Они посвящены, как памяти Мераба, так и отдельным циклам – картезианским, кантовским, прустовским - его лекций, центральным темам его философии, осмыслению фигуры Мамардашвили.

«Философией нельзя изъясняться, ею можно только жить», - вот основополагающий тезис мировоззрения Мераба Константиновича. Он позволил ему не только выжить в ситуации «антропологической катастрофы», постигшей страну, - он «осмелился быть», то есть соразмерить свою жизнь с актуальными ритмами бытия и мышления как таковыми, осуществив и описав метафизические медитации. Реальность мысли – это то, что поддерживает цивилизацию, труд мышления лежит в основании любого труда - инженера, ремесленника, ученого. Так же, как кантовская «форма мышления» - это все то, что связывает всех людей в границах цивилизации, отличая их от варварства, когда «коррумпированность сердец» ставит законы с ног на голову.

В книге есть ряд приватных воспоминаний автора о Мерабе Мамардашвили, подчеркивается событийное значение его бесед и лекций для разрушения псевдо-мысли, навязываемой нам со всех сторон. Поэтому к изданию приложен CD-rom с фрагментами его седьмой и двенадцатой лекций о Канте.

Игорь Шевелев

Метросовьетленд

Обложка Метро-англ. Обложка Метро-рус.

«Московское метро. Путеводитель». М.: КнигиWAM, 2007, 168 стр.

Книга, которая вызывает ажиотаж, не то что при первом взгляде на нее, а даже при первом сообщении. Издательство, известное выпуском роскошных книг по искусству (достаточно вспомнить альбом Александра Родченко, альманахи WAM, книги о русском театре), рассчитанных на достаточно обеспеченных людей, в данном случае повернулось лицом к массовой аудитории и - попало в десятку. Не случайно, большая книга, оцененная всего в сто рублей, идет нарасхват, как горячие пирожки, в киосках в метро, поразив, кажется, своим успехом самих издателей.

Пять маршрутов – допустим, вся кольцевая линия, или с Комсомольской до Воробьевых гор, или с Аэропорта до Автозаводской, - чтобы неторопливо прогуляться, рассматривая мозаики Дейнеки, барельефы Данько, скульптуры Манизера, панно Лансере, мозаику Корина. Со временем это все оказалось изрядным искусством. Или вот - все 172 станции ММ, - кто сделал, когда открыли, куда выход, что ждет на выходе: гостиницы, музеи, парки, театры. Отдельно - «вся Москва у метро»: музеи, театры, гостиницы, все посольства, вокзалы, стадионы, парки, крупнейшие торговые центры – с каких станций добраться. Плюс словарь – архитектурно-техническо-материаловедческий: от антаблемента и тюбинга (элемент крепления тоннелей) до каррарского мрамора и лопоты (серый мрамор с яркими прожилками из Грузии). Ну, и подробная схема, конечно, ММ, как туристического маршрута, – на задней стороне обложки. Теперь можно выбрать, какой путеводитель купить - на русском или на английском языке. Лучше, конечно, оба.

Да, мозаичные образы «Византийской Советской социалистической республики», как определил ее классик, впечатанные в ММ, впечатляют. Теперь можно рассмотреть в подробностях. А знаете, что в середине 30-х слово «метро» было мужского рода – «Московский метро»? Что, по сравнению с лондонским, ММ возникло позже более чем на семьдесят лет, зато сразу стало похоже на ВДНХ – выставку достижений народного хозяйства. Что на открытии станции «Площадь революции» Сталин два часа едва не обнимался с бронзовыми фигурами работы Манизера, повторяя: «Как живые...» (Это их и спасло, комиссия заметила, что фигуры, «как весь советский народ, или сидят, или стоят на коленях»). Что станция «Кропоткинская» (по плану – «Дворец Советов») это парафраз «дома фараонов» - древнеегипетского храма Амона в Карнаке, и между колоннами вначале даже стояли пальмы в кадках. Что станция «Комсомольская», если в нее всмотреться, суть кладбищенский мемориал, что в вестибюле «Октябрьской» стоят ангелы-горнисты и там же небо за решеткой, а на «Курской» - могила за триумфальной аркой.

И много чего еще. Осторожно, двери закрываются.

Крайне интересны описания первоначальных, да и нынешних планов. Оказывается, новый выход на «Маяковке» будет встроен в будущий дом на 1-й Тверской-Ямской. А выход из «Площади Революции» должен был выходить в фойе «Большого Академического кинотеатра СССР», который планировали построить в четырех нижних этажах гостиницы «Москва». Скульптуры на станции и подготавливали будущего зрителя к «важнейшему из искусств». Огромная станция «Партизанская» была задумана как часть стадиона им. Сталина. А на полу станции «Библиотека им. Ленина» вначале был... паркет. Потом асфальт. Сейчас серый гранит. А вот станция «Динамо» самая любимая геологами (там семь видов мрамора в облицовке) и палеонтологами (в мраморе видны окаменевшие колонии кораллов, вымерших беспозвоночных и мурекс – пурпурной улитки, пигментом которой красили тоги императоров в древнем Риме). Не говоря уже о том, что на медальоне «Футболист» изображен Григорий Федотов, а на «Конькобежке» - Мария Исакова.

И впрямь, войдя в ММ, можешь оказаться в параллельном мире.