Игорь Шевелев

 

Когда колеса были квадратные

 Обложка Волохонского

Анри Волохонский «Воспоминания о давно позабытом». М.: НЛО, 2007, 112 стр.

Если коротко, то Анри Волохонский (род. в 1936 году) – автор легендарной песни «НАД небом голубым», ставшей знаменитой в исполнении Бориса Гребенщикова, как «Под небом голубым». Возможно, самого Волохонского такой «бренд» и раздражает. Он сам глядит фигурой полумифической, - то ли автор сотни песен (написанных совместно с покойным ныне Алексеем Хвостенко), то ли переводчик фрагментов Джойса и Библии, то ли тончайший, не от мира сего, последователь воздушного словотворчества Велимира Хлебникова. Какой тут шлягер всех времен и народов для мастера шепотков и приговариваний, пионера неслыханных интонаций, набормотанных со сна языка. «Так жди и не надейся переждать / Плыви плыви пока умеешь плавать / Хотя конечно жать не пережать / Живей лепить лупить и лапать в лапоть», - что-то такое примерно.

Понятно, что появление книжки вполне мифологического персонажа русской литературы не может не стать событием для ценителей и знатоков. Вообще же это не воспоминания, а, скорее, то, что всплывает в памяти, будучи позабыто и потому удивительно. «Моя мама давно умерла, - сказал покойный А., когда я попросил передать ей привет». Будучи по профессии химиком, уехавшим в 1973 году в Израиль, а в 1985 – в Германию, Волохонский начинает мемуары не со своего появления на свет, а с появления этого самого «света», то есть с сотворения мира из хаоса, точнее, из духа хаоса по имени Рахаб, который существовал и прежде сотворения мира. Да, такой вот мистик и романтический метафизик, названный в честь Анри Барбюса, что не могло не воспитать в нем черты крайнего индивидуализма. Поэтому воспоминания о дворовых песнях, ленинградских стилягах середины 50-х и движении мудистов вкупе с новыми переводами библейских глав об Аврааме, его племяннике Лоте и войне за нефть с Содомом и Гоморрой придает последним невиданную доселе актуальность. «Давно это было, когда колеса еще были квадратные». Тогда и стихи были другие: «К нам пригнали плану плот / Даже поп словил приход / Хохотал, хохотал / Десять суток схлопотал». Ибо «всех поэтов должно звать одним и тем же именем – Авель. По-древнееврейски оно означает дым, пар, туман, вздор и всяческую чепуху».

И так - вся книга.

В связи с чем не могу не дать, на всякий случай, ссылку на ее полный текст в интернете http://kkk-plus.nm.ru/henri.htm - все равно тот, кто любит, купит в обложке, чтобы держать, не расставаясь, на полке и под подушкой.

 

Игорь Шевелев

 

Мантра она и в стихах мантра

 Обложка Сенкевича

Александр Сенкевич "Предвестие". Стихи. 2007 год. На русском и латвийском языках.

Автор - человек известный, в литературе не новичок. Нынешняя поэтическая книга - четвертая по счету, была и проза, и исследование, посвященное Елене Блаватской. Доктор филологии Александр Сенкевич (род. в 1941 году) еще и президент общества культурного и делового сотрудничества с Индией, индолог, профессиональный путешественник в пространстве так и во времени. Неудивительно, что новая книга являет, как оригиналы стихов на русском языке, так и параллельные им переводы на латышском - индоевропейском языке, сохранившем основную корневую систему праязыка. Отсюда, видимо, и стремление автора сопрягать далековатые реалии: "Дорога впереди сравнима со спиралью. / Раскручивая дни, как Айзеншпис певцов, / раскатится сама и, задохнувшись далью, / уйдет за окоем, где души праотцов". (Айзеншпис тот, что покойный продюсер шоу-бизнеса). Есть даже стихи, обращенные к "руководителям одного из банков Латвии с грозной, "лермонтовской" концовкой: "Моя субстанция - небесна, / вы ж превратитесь в прах земной".

Так и надо, ведь поэзия - это попытка увидеть себя и жизнь внове, в неожиданном ракурсе: "Кто глядит в упор из зазеркалья / темным и размытым двойником? / Выскочка, проныра и каналья, / он со мной встречается тайком". И вообще, письменность - страшная сила, раскрывающая человека с изнанки. Стихи по случаю, посвящения друзьям, пейзажи и рифмованные медитации - все написано впритык, лицом к лицу, тем бесхитростным письмом, которое чужому человеку даже и читать неудобно. "А твой покорный муж считает пятаки, / для нас он - пыль в глаза и надоел до черта. / Сейчас вокруг меня - путаны и братки, / сбежим с тобой от них на башню звездочета!"

Поэзия и в неудаче не напрасна. Заговаривая зубы мудрости. она снимает воспаление, бормочет, как полоумная, невесть что, будто во сне. "Дрогнет свет и обомрет, / вероятно, с перепугу. / Жизнь идет наоборот, / против стрелки и по кругу". Если знакомо, то ведь мы и в снах не оригинальны, что по-русски, что по-латышски, можете проверить.

 

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений