Какой-то Марьев день

Год погоды. 8 августа

8 августа. Днем марево ближе к земле идет, а к вечеру птицы высоко в небе уже в клинья выстраиваются по пять, по семь, держат путь по прямой в даль. Он понял, что у него автоматический взгляд, что он им только шарить можно, но не видеть. Парень в белой майке и шортах идет по яркой улице, через плечо большая сумка. Двое мужчин садятся в новые синие «Жигули», сверкающие на солнце. Через стекло видно, как тот, что сидит рядом с водителем, показывает рукой вперед. Машина тронулась, скрывается за углом. Тинейджеры стоят у подъезда, смеются. Мужик сидит на скамейке, пьет пиво из банки, пускающей солнечные зайчики, когда он задирает ее ко рту. Перед ним собака, друг этого человека. Он вышел с ней погулять в воскресный день. Дома их ждет семья. Молодая пара проходит, не спеша, в неизвестном направлении. Паренек с белым целлофановым пакетом идет им навстречу. Мама везет детскую прогулочную коляску, рядом с ней ребенок постарше. Кто-то открыл дверцу своей машины, и оттуда доносятся дикие по своей громкости песни советского времени. Он высунулся в окно посмотреть на это чудо. Дверь захлопнулась, но тишина не наступила. Это у кирпичной будки электроподстанции чинят машины, вывалив на свет их внутренности, и увеселяют себя звуками музыки. Птичка чирикает, забравшись в выемку в стене дома. В августе ее голос вызывает подозрение в неадекватности. Большая компания молодых разнополых людей забралась, наконец, в машину и быстро уехала то ли на шашлыки за город, то ли просто на речку. Даже у насекомых жизнь переходит в стадию рутины. Попадая в сеть, ты покрываешься специальным вязким раствором, которого даже не замечаешь, удивляясь полной интересности жизни, вдруг наступившей. Ну да, внешних признаков перемен не видно, но зато внутри все так и бурлит. Это муха постепенно переходит в интересную стадию пищи для паука. Но и тот не замечает, что готовится в корм для личинок пелопея. Это уже что-то из античных времен, в которые всегда попадаешь, описывая насекомых. Это новый язык вылупливающейся из белого цилиндрического яйца литературы.

Окрыленный вялососущий гнус живет не особями, а поколениями. Но это, конечно, взгляд историка, а не собственно страдальца. Так и сам историк надеется продлиться в потомках, но тут наступает мелкая французская революция, и от него остается мокрое место и недовольство читателей, что пришел и все испортил. Жара способствует быстрому развитию организмов.

Парень в черной футболке едет на велосипеде по обочине дороги навстречу огромным фурам, черным джипам, двойным автобусам, открытым автомобилям. Встречный ветер прилизал ему лицо и волосы.

Откуда эта привычка прятаться от солнца, страдая от духоты в квартире? Самой себе она казалась неистощимой особой. Девочки, спрятавшись в тени от дерева, ведут беседу о мальчиках, как о самом интересном предмете.

Луна, соловей, Шуберт, - все в прошлом. Уже умерли те, кто нас жалел и понимал. Из парикмахерской выходит довольная тетенька с прической, шаря в полотняной сумочке, надетой через плечо, - сдачу, что ли, пересчитывает? Женщина с первого этажа выбирает сорняки между кустами перед окном.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга