Облака плывут, облака

Год погоды. 13 декабря

13 декабря. Почему-то в той стороне неба, где солнце, все чисто, только редкие и красивые облака плывут на восток. А там, где солнца нет, все занесено по грудь суровой облачностью, обложено глухой, вязкой, несвежей ватой, как старая новогодняя елка или как та вата, которую раньше клали между рамами для тепла в доме.

И поэтому там, где солнце, началась капель. А с той стороны, где тучи, холодно, и ветер свистит. И еще непонятно, почему каждый день начинается как бы с начала творения, заново, свежий, аж блестит весь. А человеку взять новые силы неоткуда, приходится обходиться тем, что Бог подаст. Вот он и пошел на балкон, взял дореволюционное издание басен Крылова и принялся с удовольствием их читать.

Блики света с долгой непривычки разве что не раздражали, а приводили в изумление. Не выспался, что ли, что глаза сами собой закрываются? Дух, впрочем, чистый, не вонько, как, говорят, перед концом света будет, когда все прогниет до последней возможности.

Одной рукой подбираешь, что упало с воза, - для общей памяти, для энциклопедии; а другой – водишь сослепу перед лицом, чтобы уловить то, как бы нежданное, которое предчувствуешь в наполовину поэтических своих целях.

В ясный день спать почему-то больше хочется. Но постепенно даже субботний день набирает обороты. Приходит из школы сын, жалуясь, что у него с физкультурой, на которую он третий месяц не ходит, нелады. Просит покормить. Жена спит, хоть уже половина второго дня. Дочь, не ночевавшая дома, зовет тебя к телефону, чтобы сказать, что у нее все в порядке. Нет, он не хочет отвечать на телефон. Он пишет письма знакомым по поводу будущего России, в котором они, на его взгляд, заблуждаются. Надо еще долистать том раннего Толстого и перейти на том среднего Бунина. День, набирая силу к двум часам пополудни, берет тебя в жесткие тиски, придавая необходимую для дальнейшего письма форму. Никого не видеть, ни с кем не говорить, не подходить к телефону. Хочешь, не хочешь, а будешь писать.

Самое поразительное, что может с нами случиться, это погода. По расчерченному белым снегом двору ходят женщины с детьми и собаками. Сверху это напоминает какую-то японскую игру го.

Люди расцвечивают и оживляют единственное достойное человека состояние одиночества. Тогда и по улице бродить нет нужды и желания. Можно потеряться и там, где сидишь, в самом себе. Так тревожен и напряжен бываешь только перед вьюгой, что после обеда пойдет гулять в сизой мути. Даже в магазин за продуктами выходишь после полуночи, благо магазин в соседнем доме стал работать круглосуточно. Почему-то в это время и народу в нем больше обычного. Только сметаны 30%-ной нет, которая ему нравится.

Сбросить фигуры с доски, долго смотреть на голый сад, фиолетовую аллею под солнцем, протоптанные дорожки. А ночью снег и снег, да фонарь перед домом раскачивается, словно раздувая свой огонь в туманном ореоле. Играть можно только теми фигурами, которые тебе кто-то подставляет.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга