Взрыв в метро

Год погоды. 6 февраля

6 февраля. День полнолуния. День блаженной Ксении Петербургской. Утром в 8.32. взорвался второй вагон поезда в метро, следующего от Автозаводской к Павелецкой. Первая объявленная цифра погибших – 40 человек. Предполагают, что будет не меньше семидесяти, так как поезд еще проехал после взрыва сто пятьдесят метров, и фрагменты тел разбросаны по тоннелю на всем этом протяжении. Сразу перебираешь близких, кто мог бы оказаться в этом поезде. Все телефоны заняты, и дозваниваешься лишь спустя полчаса. Старший сын работает в школе по другой линии, рядом.

На улице школьники играют в снежки. Снега много, а поскольку тепло, то он липкий, мягкий, и в детском саду напротив уже сделали небольшую крепость. И сам день оказался липким, грязным, суетным. Пришлось отключить радио, чтобы как-то прийти в себя. Телевизор можно же было и не включать, ни один канал, кроме московского, экстренные новости не передавал. Гражданская тишина практически была уже достигнута. Тем мертвее, чем более точечными оказываются взрывы вокруг.

Потом отключил радио и телевизор, уселся делать интервью с Приговым для «Московских новостей». Интервью оказалось вдвое больше, чем надо, но он все равно послал его в этом виде, чтобы те сами выбрали то, что им надо. Вечером собирался опять ехать на очередную выставку, чтобы написать о ней очередное письмо к другу, заодно выясняя по ходу дела, что такое современное искусство, о котором ему через две-три недели надо было бесплатно сделать пилотный номер журнала «Арбуз». О том, что будет, когда кончатся деньги, не задумывался. Обычно об этом заботился кто-то свыше. Неужели на этот раз, когда ему так весело и интересно делать то, за что вряд ли заплатят, потому что оно вряд ли удастся, будет иначе?

Зима – это ночь и воздух, который вдыхаешь жадными ноздрями. Это непременное здоровье, потому что жар это уже не зима, а кромешность, как, впрочем, и любая болезнь. Это темнота, в которой с разных сторон видны электрические лампочки рекламы, светящихся взрывов и бегающих картин, которые насыщают все вокруг особым безмолвием. Бунину показалось бы, что такой снежной зимы не было со времен Бориса Годунова, нам – со времен парижского воображения Бунина. Когда вчера шел вечером с автобусной остановки, женщина рядом сказала своему спутнику: «Всю эту неделю очень красивая зима, то холодно, то нет, и снег идет». Крупными хлопьями снег опускался мимо него, на капюшон, на куртку, на лицо.

В вечерний час пик он отправился в центр города на презентацию книги и выставки. Из Москвы в деревню тройка идет шибко, сани ковровые, в задке сидят закутанные в шубах женщины, смотрят на обмороженные леса по бокам шоссе. Все это в книге, прочитав которую, набрасываешь куртку и идешь на балкон покурить. Все темно, но в квартирах всюду огни. В городе, видимо, народу сегодня меньше, чем обычно. И машин меньше. Все сидят по домам и смотрят по телевизору новости об утреннем взрыве в метро. Звонят друг другу, нет ли пострадавших. У Зотовых, живущих на «Автозаводской», Нюша проехала в школу пятнадцатью минутами раньше, чем был взрыв.

 

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга