День встреч

Год погоды. 18 июля

18 июля. То ли от жары, то ли от солнечных бурь, о которых передавали по телевизору, но она почувствовала, что родник, который был внутри нее, весь высох. Неприятно, потому что кажется, что даже при ходьбе ты то ли скрежещешь как сухая жесть, то ли шелушишься, как мертвая кожица. Если остановиться, то подташнивает и хочется спать. И воняет чем-то заводским. Понятно, что не от тебя, но ты должна это нюхать.

В это время особенно тяжело терпеть собратьев по виду. Она собирается с силами и летит за медом, по цветы. Мимо боярышника, мимо красных метелок иван-чая на болотце рядом со стройкой, мимо поляны с розовым шиповником она находит поле любимого желтого дрока и надувается до отвала цветочной медвяностью. Начинается обычная тупая работа. Уже, если честно, ничего вокруг себя не видишь, кроме того, что должна сделать. Жаль зря растрачиваемой жизни, горда тем, что успела сделать, - все как у людей.

Голове встряска не идет на пользу. Она совершенно пуста. Место между ушами свербит, как песчаный пляж в ветреную погоду или как зубная руина. Летишь стремглав по делам, чтобы не чувствовать это свербение. К вечеру наверняка встанет мигрень.

Решила купить фрукты. На рынок было далеко ехать. Сходила к лотку. Уже середина лета, а ничего толком не видела. Посмотрела цены и ахнула. Тут еще три веселых самца подошли, стали к ней клеиться, будто не видят, что не до того ей. Она уже и не помнила, когда было до того. Наверное, с солнцем что-то происходит, она у Чижевского в книжке читала. Почему-то, когда читала книжки, ей хотелось бомжихой быть, ни от кого не зависеть, слова, как мед, собирать, и над землей на метр-другой лететь, над цветами.

Она читала, что если перенести камень, на который водружен наш мир, хотя бы на метр в сторону, то мы не найдем то место, где жили, хотя бы все оставалось таким, как прежде. Наверное, и над ней шутят или ставят опыты. Остается только двигаться, как заведенной, сочиняя стишки, из которых успеваешь записывать меньше половины, да и то непонятно зачем и для кого. Стишки так себе, повседневная кашица мозга, жужжание русских жужелиц. Однако таким образом ты метишь свой путь.

Она заметила, что время сильно переменилось, стало другим. Даже тени от вещей падали не так, как прежде. Никто этого будто и не замечал. Когда она говорила об этом, на нее смотрели странно, и она умолкала, ей что, больше всех надо, что ли.

Не замечая, что время изменило течение, все ходили на старую работу или пытались на нее устроиться, жалели, когда теряли ее, хоть бы там и денег почти не платили. И вместе со своей прежней жизнью они как бы отъезжали в сторону, туда, где ничего не было, а только казалось.

Ей, как во сне, было страшно, что так она скоро одна останется, но и крикнуть не могла, стеснялась, и ее все равно бы не услышали и не поняли. Все жили, как привыкли, а время отъехало в сторону, а, может, это она так умирала и не понимала, что происходит, и даже не понимала, что умирает.

А время сносит муравьев, они гибнут, но ползут, не выпуская добычу.

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга