Апостолов Вараввы и Варфоломея

Год погоды. 24 июня

24 июня. Траву не рвут, - по ней в этот день неведомая сила в полдень катается, делит между собой, кому где полтергействовать.

На его долю, видно, достались сны. Они где-то на юге снимали комнату в доме вроде гостиницы. Перед поездом почему-то разъехались. Он должен был закрыть дверь, взять одну сумку и, поехав на автобусе на вокзал, на углу подхватить чемодан на колесиках и идти к поезду. Он уже садился с сумкой в автобус, когда вспомнил, что не посмотрел в комнате, может, мелочи остались. К тому же нашел в кармане ключ, который забыл сдать. Вернулся. В комнате, действительно, была мелочь, вроде будильника, его старой сумки. Появилась дочь, чтобы его поторопить. В это время, заглянув в шкаф, он увидел, что тот весь набит платьями, шубами, прочей одеждой и совершенно непонятно, что с этим делать, горничная уже зашла, чтобы убирать комнату для следующих жильцов, поезд впритык по времени, где-то еще чемодан его ждет, и срочно надо что-то решать.

Потом, уже наяву, он сидел, совершенно сбитый с толку, в кафе вместе с Зигмундом, тот что-то говорил, он не вслушивался, может, сложности с языком, может, надо делать усилие, чтобы понять, да и, главное, зачем. Кофе как кофе, ничего особенного. Он давно не понимал этих вздохов восторга. Ну да, это в нем непорядок, не в них же. Отдать крестьянам землю и разойтись в неизвестном направлении.

От синего неба и окна в верхних этажах башен казались синими. Деревья были одиноки, как никогда. В жаркий июньский день прохладный северный ветер особенно чувствуется и приятен. На клумбах цветы. В окнах отражены проходящие по улице люди, молодые мамаши, которые катят прогулочные коляски с детьми. На солнце приятно жарит кожу и голову. Откуда-то пахнет навозом, но хорошо, не оскорбительно. Раньше некуда было деться от чужих глаз, теперь уже и от своих собственных. Может, по причине тепла, но все больше желающих покопаться в мусорном контейнере. Покопавшись в мусоре, трое нестарых еще людей усаживаются на ближайших скамейках, поставив рядом свою сумку на колесиках, и разговаривают. Народ стал жить лучше, хорошие вещи выбрасывает на помойки. Если не пить и не курить, то можно долго прожить. Тополя шелестят над ними своей листвой, которая еще молода и пахнет свежестью, а не пылью и тленом.

Очень хочется спать, и надо предпринимать специальные усилия мысли, чтобы находить выход из бреда наяву. Жужжат жирные мухи над мазанкой, прилетевшие из сортира. У соседей орет музычка по радио. Кажется, что все ушли на пляж, а тебя забыли, но скоро вернутся. Дождя не будет, да ничего он и не изменит. Только на время. Тело зудит, будто сотня мелких насекомых бегает по нему, покусывая в разных местах. Так же снотворно идут облака по небу, люди по улице, гусеницы по стволам. Воробьев, когда они нужны, не дождаться, что твоей милиции. Кто, спрашивается, будет есть вредителей, если не они? Мороз - через полгода, вот кто. В России надо жить долго не только в принципе, но и по частным поводам. В июне небо стало большим, и его разобрали, кто сколько смог унести, начальство, конечно, больше всех.

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга