День муравья

Год погоды. 16 мая

16 мая. Господь долго бился над ним, чтоб он, наконец, понял: наличие разума мы можем определить только в системе, вне которой находимся. Если мы внутри мира, то любой разум, который мы в нем находим, это - проекция нашего собственного ума на окружающее. А, может, не ума, а инстинкта, или рефлекса ума, или еще чего-то, вроде миазмов пищеварительного тракта.

Для того чтобы определить, есть ли разум в мире, надо из него выйти. Мы должны быть вне. А поскольку из этого мира мы выйти не можем, мы всегда будем в нем, поскольку всегда в себе, то разум следует искать только в том мире, который мы сами создаем, находясь при этом строго в стороне от него. Теперь ты понял?

Понял, кивает он. – Ну, так давай, чего ждешь. Или мало еще получил? – Нет, получил достаточно. Сегодня ночью проснулся, думал, думал, понял, что кругом кранты. Куда ни суйся, плохо. К людям плохо, от людей – плохо. То есть от людей, конечно, лучше, но где такое место найти? Нет его. Поэтому, в данном случае, Бог прав. Надо создавать свое собственное разумное устройство. – «Бог пра-а-ав, Бог пра-а-ав, - передразнивает Он. – Будес осэнивать, вообсе ницего не сказу». Господь шепелявит, как Кирпич из «Места встречи». У Него сегодня хорошее настроение. Помучил ночью, а под утро догадался положить под язык таблетку глицина, и тут же заснул и видел сны, да такие сладкие, хотя, конечно, и не без подлянки.

Птицы пели, прыгали на жестяных полосках для стока дождя снаружи балкона, он спал, ничего не слыша, словно знал, что впереди решение задачи. Жена рано утром сходила в парк, подальше от людей и автомашин, нарвала молодую крапиву для щей. На обратном пути купила молоко из бочки. Мавра сегодня молочная, зеленые щи. Крапива кровь чистит, гемоглобин с эритроцитами повышает, витамина С не счесть, против артрита нет средства лучше. Заодно сныть нарвала, которой Серафим Саровский только и выжил. Сделала к обеду салат из сныти, отварив листья минут десять, потерев хрен и заправив сметаной. После такой еды только и творить лучший из миров, да, Лейбниц? Лейбниц из раз-лейб-гвардейского королевского полка!

Он был хорошенько подслеповат, потому что особо смотреть было не на что. Еще немного и достигнет полных гомеровских кондиций. Езда в метро, сидение в парке на скамейках, наслаждение майской свежестью и теплом, - все это не для него, не говоря о машине и даче, которых у него отродясь не было. Прежде он был бы нигилистом, он был нигилистом и сейчас. Бог тоже творил из ничто, а кто его, этого Бога видел? Тоже, небось, из неокончивших курс будет, если судить по Его творению согласно выводам из силлогизмов Аристотеля.

Бабочки уже на выходе. Дерево выбрасывает листочки, листочки зовут к жизни гусениц, ими питающихся, из сытой гусеницы вырывается на свет наша душа, тоскующая по созданию лучшего мира, нежели этот. Начинается революционная борьба, которая завершит цикл к осени, в грязь и непогоду. Все верно. На крыльях бабочек мы будем писать нашу литературу, фиксируя ее легкой пыльцой занимательности - к удовольствию гипотетических дам.

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Гостевая книга