Игорь Шевелев

 

Ша, идет Мессия.

Владимир Шаров «Будьте как дети» (Знамя, 2008, №1, 2; «Вагриус», 2008).

Нового романа Владимира Шарова ценители ждали несколько лет. Шаров – писатель религиозный, что редкость не только в наше время. Кроме того, будучи историком, кандидатом наук, Владимир Шаров реализует свои научные потенции в захватывающе нестрогой художественной форме. Это соединение дает в романах Шарова новую русскую историософию.

Московский кружок верующих; вымирающие самоеды; проповедник, внушивший, что они и есть избранный народ, а заодно потомки волхвов; дурдом, где прячется историк жизни Ленина в Горках, прозревший, что вождь был в руках Бога, выводя проклятый пролетариат в новый крестовый поход. Ну, и так далее.

О чем бы ни рассказывалось в кустящемся ответвлениями сюжете, речь об одном, - о попытке спасения людей с помощью мучительной истины. Читать интересно, но, кажется, уже читал это в других романах Владимира Шарова. Тогда это было откровением, вызвавшим скандалы и подражания. Но проза живет в своем времени, и теперь осталось одно сложение слов. Повторяя мотивы, разработанные в других книгах, автор поневоле делает это менее тщательно. Может, втайне надеется, что второе пришествие, которое готовят его герои, случится раньше, чем он закончит текст?

Недавняя благоприятная рецензия на роман критика Топорова, столь для того непривычная, сулит, надеюсь, Владимиру Шарову место в «Национальном бестселлере». А там и впрямь до второго пришествия рукой подать, чем черт не шутит.

 

С любимыми не умирайте

Ольга Кучкина «Смертельная любовь». М.: Время, 2008, 448 стр.

Книга известной писательницы, драматурга, журналистки имеет подзаголовок «Личные истории знаменитых людей». Здесь вся россыпь знаменитостей от Сталина с Аллилуевой и прочими его женщинами и Ленина с Инессой Арманд - до Венедикта Ерофеева с Натальей Шмельковой и Владимира Максимова с Иреной Лесневской. И форма рассказа самая разная – от очерка и эссе, как в случае Герцена, Чехова и Бунина (с Верой Муромцевой в заголовке и с Варей Пащенко в тексте), до личных интервью с Ириной Шостакович, Верой Таривердивой, Ириной Машковской, последней женой поэта Юрия Левитанского, на 44 года его младше. Вот этот перебив интонации, - от внешне биографической до интимно разговорной, - и придает всей книге странно личную достоверность. Впрямь кажется, что автор была свидетелем драмы Ольги Хохловой, жены Пикассо, расследовала связь Мерилин Монро с братьями Кеннеди, общалась с Галичами, а не только с Михаилом Сергеевичем Горбачевым как раз после кончины Раисы Максимовны, и Йоко Оно с Джоном она не чужая. И дело не только в литературном и журналистском мастерстве, а в причастии Ольги Кучкиной к тому «большому времени» культуры, где, как в дантовском чистилище-purgatory, сходятся все великие продолжить общение, гарантированное конституцией человека.

 

Шпион среди людей

Ольга Кучкина «В башне из лобной кости» Роман (Дружба народов, 2008, №1)

Это роман о знаменитом художнике-фронтовике Василии Окоемове, за историей которого угадывается совершенно шокирующее расследование жизни писателя Владимира Богомолова. Когда-то Ольга Кучкина писала об этом мужественном человеке, участнике войны, чья книга «В августе 44-го», говорят, любима на верху кремлевской башни. И вдруг в ответ на ее очерк пришли письма от близко знавших Богомолова людей, в которых говорилось, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал. И не воевал, и фамилия другая, и, говорят, как-то связан с органами. То есть - человек, тщательно выдававший себя за другого. Свой среди чужих. Шпион, сам себя таким вообразивший и сделавший. И при этом автор прекрасных книг из «золотого фонда» русской литературы.

Впрочем, тема романа Ольги Кучкиной шире, иначе это не было бы отличной прозой. Тема – «перекидывание» человека, когда он вдруг оборачивается не тем, кем казался. Самая актуальная тема, - что автор и подчеркивает. «Люди перекидываются, и времена перекидываются, суть едва ли меняется».

А сюжет захватывает. «Это наш человек», - сказал о герое расследования и книги Кучкиной сотрудник ФСБ. «Все, кто ему не нравился, замолкали навек», - сказала вдова. Вот и режиссер фильма по книге писателя, который самолично фильм запретил, погиб под случайным КАМАЗом. Вот и у автора романа сгорела дача, оставшаяся еще от родителей. Все есть в романе, - таинственный герой, слежка за автором, угрозы, экзистенциально-детективный сюжет, который, в принципе, невозможно разгадать и понять. Редко когда такое сходится. Здесь – сошлось.

 

Александрийская симфония

Фаина Гримберг «Клеопатра». М.: АСТ, 2008, 528 стр.

Никакой Фаины Гримберг нет. Есть сошедшая с резьбы писательская машина, диапазон сочинительства которой безграничен. Вот вам книга о Клеопатре, а на выходе том о террористе Каляеве. Вот вышли «вольные исторические беседы» о двух династиях – Рюриковичах и Романовых, а вот стихотворная «Любовная Андреева хрестоматия». Вот «Судьба турчанки» в армяно-турецком 1915 году, а вот уже нет на полках магазинов книг о «западнике» Андрее Ярославиче, брате Александра Невского, и «Своеручных записок Анны фон Мюнхгаузен, и «Хей, Осман!», а где-то в библиотеках монография «Болгары и мир», а до того, как имя «Фаина Гримберг» вышло наружу, выходили целые собрания сочинений этой же машиной сочиненных авторов - Якоба Ланга, Жанны Бернар, других «известных западных писателей», расхватываемых читателями. И так далее.

Книги «Фаины Гримберг» таят загадки по определению. Вот и в этой, кроме Клеопатры, героем является сам город – Александрия. Стихи Кузмина и Кавафиса, древние описания столицы эллинизма, соединившей ученость всех культур, - наполняют книгу особым духом. Клеопатра приближена на расстояние вытянутой руки. Чего стоит ее посещение поэтического вечера, - словно в московской «Билингве», где читают поэты-иудеи, образованные александрийцы.

Клеопатра - героиня двухтысячелетнего мифа о роковой женщине. Мифа, творимого десятками авторов от Плутарха до Ингеборг Бахман, упомянутых в книге. Мифа, из которого героиня выпадает по живости характера и знакомства с таким количеством книжников и поэтов, что разглядеть нас насквозь ей раз плюнуть. Прямо не царица египетская, а хозяйка вселенского литературного салона. Очень живенько.

 

Еда пророка

Лилия Зауали «Исламская кухня». Пер. с итал. М.: НЛО, 2008, 224 стр.

Книга появилась в серии «Культура повседневности». И презентация ее случилась в соответствующих интерьерах и с восточным угощением.

Исламская кухня объединила мировые гастрономические традиции, - от персидской, индийской, африканской до древнегреческой, римской, вплоть до китайской. Тонкость еды соединена со сладостью речей, притч, чтения священных и прочих текстов. Иной любит желудком, а читатель – словами, услаждающими язык не хуже тонких вин и яств.

Книга Лилии Зауали, молодого антрополога и этнографа родом из Туниса, окончившей Сорбонну, а ныне живущей в Италии, - примерно на треть состоит из ученой части сравнения национальных кухонь мира, кошмаров и фобий, связанных с едой, трапез пророка и анализа древней кулинарии. А большая часть книги – это рецепты: от холодных закусок и соусов до сыров и кускуса. В общем-то, еще одна поваренная книга, но под модным ныне ученым соусом и приправами из притч, глоссария и всего, что под руку попадется из умело вываренной антропологии и этнографии. А главный урок состоит в том, что кухня учит, скорее, воздержанию от неправильной еды, чем обжорству всем, чем придется.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений