ИГОРЬ ШЕВЕЛЕВ

Станет ли Россия современной страной?

Сегодня разговоры о становлении гражданского общества в России, столь активные еще несколько лет назад, кажется, затихли окончательно. Центральная власть все уверенней говорит о возрастающей роли сильного государства и все уверенней молчит о роли общества, которому отводится роль агрессивно-послушного большинства. Россия вступает в очередной пореформенный цикл. Сможет ли гражданин противостоять заданной поступи российского тоталитаризма?

В уютной квартире большого дома в начале Кутузовского проспекта рядом с гостиницей “Украина” живут люди, считающие, что – может и должен. Иначе, зачем бы хозяйке дома Лене Немировской было создавать в 92-м году Московскую школу политических исследований как неправительственную организацию, содействующую развитию демократических институтов и гражданского общества в России? Целью ее было объединение молодых политиков, бизнесменов, журналистов для создания в регионах именно этих ростков самостоятельной, сильной, современной страны. Помощники – от Совета Европы до различных отечественных и западных фондов – нашлись потом. За эти годы уже около двух тысяч выпускников Школы работают в разных регионах России - от Иркутска до Калининграда, связанные невидимой нитью свободного сообщничества.

Главным помощником и идеологом Лены Немировской является ее муж, философ Юрий Сенокосов. Друзья замечательного русского философа Мераба Мамардашвили, подолгу жившего в их квартире во время своих приездов из Тбилиси в Москву, Лена и Юрий посвящают свои труды его светлой памяти, сверяясь с тем, как бы Мераб, умерший десять лет назад, вел бы себя в нынешней жизни. Для них нет сомнений, что превыше любого импульсивного действия, совершаемого с самыми, казалось бы, добрыми намерениями, он бы поставил осмысление ситуации.

Если на семинары Школы, куда съезжается множество самых авторитетных экспертов и специалистов со всего мира, попасть со стороны нелегко, то книги и журналы, выпускаемые Школой в лице ее главного издателя и редактора Юрия Петровича СЕНОКОСОВА, может купить и прочитать каждый. С этого и началась наша беседа.

- На самом деле я поражен не столько даже издательским размахом Школы, хотя и им тоже, сколько содержательным качеством самих книг. Книги Ричарда Пайпса и Олдоса Хаксли, Мераба Мамардашвили и Алексея Салмина. За этим есть некая сверхзадача?

- За эти десять лет книжный рынок, в сущности, уже состоялся. Все, что можно было издать из там- и здесь-издата, уже издано. При этом оригинальных исследований так и не появилось. А ведь потребность осмысления происходящих сложных процессов, она реальна. Поэтому мы и выпускаем Библиотеку Московской Школы политических исследований, в которой уже вышла 21 книга наших экспертов, и русских, и зарубежных. От книги Владимира Рыжкова “Четвертая республика”, посвященной очерку политической истории современной России до замечательных исследований уже упоминавшегося вами Ричарда Пайпса “Собственность и свобода” и Кристофера Коукера “Сумерки Запада”.

Одновременно начинается новая серия книг под общей шапкой “Культура. Политика. Философия”. Буквально на днях вышли два первых тома, это “Эстетика мышления” Мераба Мамардашвили и “Серое преосвященство” известного английского писателя Олдоса Хаксли – роман-этюд о религии и политике, посвященный биографии отца Жозефа, близкого друга кардинала Ришелье и описанию событий Тридцатилетней войны в Европе 17-го века.

-Так все-таки упор делается на анализе российских или европейских событий?

-Россия переживает сложный период распада империи. Нам кажется, что такого уровня взаимной ненависти, ксенофобии, потери ориентиров больше никогда не было. На самом деле, после второй мировой войны Европа переживала сходный период. Ненависть, испытывавшаяся теми же англичанами или французами к немцам, была огромной. Тем не менее, этот опыт ненависти был преодолен, Европа двигалась к единству, и механизм этого движения крайне поучителен для нас сегодняшних.

Между тем, мы о нем не знаем. Наш читатель знаком сегодня с дневниками Геббельса, издан “Майн Кампф” Гитлера, общество узнало о собственном жутком опыте 30-х годов. Но ведь, кроме деструктивного опыта истории, есть и позитивный опыт, который и стремится культивировать наша Школа. Цель новой серии - в знакомстве с опытом строительства европейского сообщества. Мы будем печатать мемуары Жана Монне, считающегося архитектором новой единой Европы. Они вышли в начале 70-х годов, были прочитаны европейскими интеллектуалами, вошли в плоть европейской культуры, у нас же практически неизвестны. Будем издавать книги крупнейших европейских умов: воспоминания Раймона Арона, книгу-размышление Ханны Арендт о людях, с которыми она встречалась. Мы знаем Оруэлла как автора знаменитого романа “1984 год”, но гораздо меньше он известен у нас как публицист, много писавший о самых злободневных проблемах европейской жизни. Мы с переводчиком Виктором Голышевым готовим сейчас однотомник его эссеистики.

-Серия открылась книгой Мераба Мамардашвили. Вы известны как человек, предпринявший беспрецедентный труд: перевели его лекционные курсы в собрание сочинений. Ввели крупнейшего “русскоговорящего философа” эпохи застоя в контекст письменной культуры. Как обстоит дело с этим?

-В новой серии выйдет три его книги. Кроме только что появившейся “Эстетики мышления”, до конца года выйдет его “Современная философия” – большой курс лекций по философии ХХ века. А также книга под условным пока названием – “На грани бытия”. Это подготовленная к печати большая, листов в 20, тетрадь подготовительных материалов его к докладам и лекциям. Вместе с вышедшими прежде книгами эта библиотека составит одиннадцать томов.

Поскольку в этом году 15 сентября исполняется 70 лет со дня рождения Мераба Мамардашвили и 10 лет со дня смерти - 25 ноября, я хочу завершить работу, связанную с его наследием, отдать долг, который считаю для себя личным. Сделан, надеюсь, только первый шаг. Впереди – осмысление его философии. Серьезное комментированное издание основных работ Мераба, которое поставило бы его в контекст европейской и отечественной мысли. Я думаю, что это уже будет делаться без меня.

-Появятся ли в серии труды других русских философов?

-Да, мне кажется важным после того, как в культурный оборот наш вошли труды философов начала века, продолжить развитие и интерпретацию их идей. В этой связи сейчас переводится двухтомник Ричарда Пайпса “Биография Петра Струве”. Это самая выдающаяся работа известнейшего западного исследователя, написанная им еще в конце 60-х годов. Поразительно, что в ней находят отражение процессы, происходящие именно в сегодняшней России. Дается их понимание с точки зрения либерального консерватизма, то есть попытки соединить русский просвещенный консерватизм с западным либерализмом. В этом же ключе и подготовленный сборник статей Семена Франка “Культура и политика”, который тоже скоро появится в этой серии. Он крайне актуален, поскольку события, развивающиеся в России последние 10 лет, чем-то очень напоминают начало века.

-Как бы вы охарактеризовали основную проблему этого времени для России?

-На самом деле, главная проблема это: что значит вхождение России в современный мир? Осмысление этого касается и работы семинаров Школы, и издательской ее деятельности. Казалось бы, Берлинская стена пала, СССР перестал существовать, Россия худо-бедно, но принято в международное сообщество. Тем не менее, степень изоляции, недоверия подавляющего числа россиян к Западу совершенно ужасающая, охватывая, согласно социологическим опросам, до двух третей населения. И это недоверие не только к Западу, но и к либеральным реформам, проводившимся в стране последние десять лет. С причинами этого надо разбираться, обсуждать их публично, вводить в понятийное поле, учиться смотреть на ситуацию более отстраненно, отказываясь от стереотипов взаимных обвинений и агрессии.

Опять же, когда я смотрю на послевоенную европейскую историю, я вижу, что в результате ее западный мир стал открытым. Главная проблема вхождения России в политическое, экономическое, правовое международное пространство в том, что мы даже до конца и не понимаем, что это значит – быть открытым. Мы просто не умеем современно сосуществовать с другими странами.

Что я хочу сказать. Каждая нация и каждая культура уникальна. Англичан я бы описал как нацию, культивирующую социальную ответственность, создающую общественные организации, которые стремятся помогать людям в других странах. И это несмотря на традиционный английский индивидуализм. Французы более замкнуты на себе, культивируя своего рода национальный нарциссизм. Для немцев внутренне характерна экспансия. Они так хорошо умеют работать, что стремятся выйти во внешнее пространство и переорганизовать его на основе своего понятия о порядке. Из общения со шведами я вынес для себя, что это некий исторически сложившийся тип в массе своей очень достойных людей, на которых всегда можно положиться. Для американцев жизнь подчинена бизнесу, самоутверждению, культу денег и так далее. Для них непонятно, почему другие народы не живут демократически, это ведь так просто: наследовать принципам права. Они в чем-то даже могут навязывать эти свои ценности другим народам, не понимая, что у тех есть свои ценности.

При всем том, зная всю внутреннюю разницу между ними, мы видим, что после второй мировой войны она не приводит к конфликтам между ними. То есть можно говорить о какой-то умеренности их в проявлении собственного способа существования. Есть какая-то негласная договоренность, реализованная на уровне международного законодательства. Они сами загнали себя в рамки цивилизованного поведения и общения.

-Для россиянина, бывающего за границей, уровень здешней агрессивности ощущается кожей.

-Да, по сравнению с западными странами мы несем недоверие к миру, причем, к миру как вне, так и внутри России. Одновременно у нас не проработано на уровне национального самосознания это недостойное великого народа ощущение. Мы переживаем прошлые трагедии в виде комплексов, в виде замещений чувством неоправданного величия, постоянных обид, что нас якобы недооценивают. С этим связано и постоянное желание делать ставку на силовые методы решения проблем. Что в Чечне, что в отношениях с Соединенными Штатами.

Мы хотим жить цивилизованно, но прилагаем мало усилий для того, чтобы вести себя цивилизованно. Политики, не умея отстраненно анализировать, принимают решения под действием эмоций. Это касается и бизнеса. Его эффективность зависит от умения сотрудничества с партнерами, от того, что называется менеджментом. Но если наши крупные фирмы не доверяют друг другу, стремясь к подобию натурального хозяйства, то как же им будут доверять западные инвесторы? Деньги для вложения в Россию у них есть, но у нас нет посреднической структуры, на которую они могли бы положиться.

Стать для нас современными - это изменить саму структуру общества. Вместо очередного витка бешеной централизации создавать узлы частной гражданской инициативы. В социальном устройстве, в бизнесе, в культуре, в политике. Иначе, несмотря на все лозунги и благие пожелания, Россия самим ходом вещей будет вытолкнута из современного мира. У него просто нет общего языка общения с ним.

 Первая | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы

Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия

   E-mail Игоря Шевелёва