Игорь Шевелев
Глобус книг
В старом анекдоте человек, решивший эмигрировать, никак не мог выбрать подходящую страну для ПМЖ и обращается к чиновнику, выдающему визы: «А у вас нет другого глобуса?»
Тому бы и ответить: «Есть! Есть такой глобус! «Библио-глобус» – вот он, Мясницкая, 6. И далеко идти не надо, кругом Лубянка, даже в перестройку так перестроились, что над магазином уже двадцать лет нависает Вычислительный центр нашего человеколюбивого ведомства».
В конце августа книжному магазину «Библио-Глобус» на Мясницкой исполнилось 50 лет. Дитя оттепели, первый советский универсальный книжный магазин, он возник день в день с новым «Детским миром», поскольку занял его прежнее место. Так получается, что Лубянка это не только пыточное, но и книжное место. Ровно за сто лет до «Библио-глобуса» здесь возник знаменитый книжный магазин Солдатенкова. Можно вспомнить, что в доходном доме Стахеева, где ныне расположен «Библио-глобус», проживал Владимир Маяковский (тогда здесь была одна из первых московских коммуналок).
В общем, место богатое, но, главное, как им распорядиться. «Книжный мир», ныне называющийся «Библио-глобусом», распорядился хорошо. Десять лет он был самым крупным книжным магазином – вплоть до возникновения Дома книги на Новом Арбате (Калининском проспекте). Потом, единственный в своем роде, предлагал литературу на 53 языках народов СССР. Впрочем, сейчас он стал гораздо живее, чем в те годы. То новейшими технологиями всех опередит. То затеет выпускать отличный журнал о книгах. То, как ныне, удивляет чуть ли не ежедневными презентациями модных книг. Самими книгами сегодня не удивишь, - ими завалены и лотки, и магазины, и квартиры, и дачи. А вот на известного писателя поглазеть люди приходят с удовольствием. А там, глядишь, протаптывают дорогу из литературной гостиной в торговые залы на верхних этажах.
Не случайно, на торжественном вечере, посвященном полувеку «Библио-Глобуса», что прошел в «Президент-отеле», было столько узнаваемых лиц лучших представителей российской культуры. Сегодня писать книги – еще более модно, чем читать их. А коли написал, так изволь думать, где продавать будешь. Тут тебе тоже мимо «Библио-Глобуса» не проскочить.
Игорь Шевелев
Подробности от дьявола
Дочь Сталина доживает в американском доме для престарелых
Марта Шад «Дочь Сталина» М.: АСТ, 2007, 576 стр.
Книга переведена с немецкого. Многие примечания объясняют иностранному читателю то, что российскому известно с детства, со школы, например, имена вождей, партии, структур большевистской власти и т. п.
Но некоторые вещи бросаются в глаза, как впервые. Например, изданный в начале 1930-х годов в СССР плакат: «Съесть своего ребенка – это акт вандализма». Специально разбитое Сталиным при переезде в кремлевский кабинет роскошное зеркало, оставшееся с царских времен. Выступление на XXI съезде старой большевички Доры Лазуркиной, отсидевшей 17 лет в лагерях, что ей привиделся Ленин, сказавший: «Очень неприятно лежать рядом со Сталиным, который причинил партии так много зла». После чего Хрущев объявил о выносе тела Сталина из Мавзолея. Даже после окончания войны с Гитлером Сталин повторял дочери, сокрушаясь: «Ах, вместе с немцами мы были бы непобедимы». После войны Сталин был в полном упадке, все ждали его кончины, и Жданов готовился стать преемником. Наступление немцев на Москву в октябре 1941 года было отчаянным желанием покончить с войной одним ударом армии, деморализованной одним и тем же невыносимым российским пейзажем.
Конечно, многое, как в почти любой книге иностранца о России, выглядит наивным и не совсем адекватным. Аршин цивилизованной жизни никак не подходит к измерению советской жизни. Автор даже может спутать псевдонимы Синявского и Даниэля, совместив вторую часть Николая Аржака (псевдоним Даниэля) с первой Абрама Терца (псевдоним Синявского). Это уже дело русской редактуры, но широте издательства АСТ как всегда далеко до таких мелочей. Чем больше издательство, тем курьезнее редактура ее книг, мы уже привыкли.
Все скрашивается тем, что вторая половина книги, - о побеге из СССР и жизни Светланы Алиллуевой за границей, - читается с неослабевающим, несмотря на умножающиеся опечатки, интересом. Настоящий детектив. Потом, насколько можно понять из книги Марты Шад, речь уже идет о мучительных последствиях перерождения личности. Светлана Алиллуева, превратившись в Лану Питерс, демонстрирует трагедию человека не на своем месте и не в своем времени. Мало ли было в эмиграции таких судеб. Но здесь она высвечена ярким светом.
Игорь Шевелев
Что мы знаем о Равеле?
Повесть о композиторе в духе его сонаты
Жан Эшноз «Равель». Пер. с франц. М.: Флюид, 2007, 144стр.
Автор - лауреат Гонкуровской премии, что считается пропуском в высшую лигу французской литературы. И даже среди своих собратьев по золотым перьям он считается особым виртуозом. Его небольшая книга «Равель», посвященная последним десяти годам жизни великого композитора, сама схожа с изящным музыкальным произведением, чисто французским.
Накануне нового 1928 года, знаменитый 52-летний композитор отправляется в путешествие на спецпоезде в Гавр, а оттуда на пакетботе «Франция» - в Нью-Йорк. Юные почитательницы провожают его, собравшего в дорогу четыре огромных чемодана плюс ручную кладь. Скоро останется позади не только Париж и Европа, но и 1927 год, когда изобрели телевидение, сняли первый звуковой фильм, казнили Сакко и Ванцетти. Великому Морису Равелю (1875-1937) осталось жить ровно десять лет.
В то время между войнами еще умели предаваться остаткам аристократических удовольствий. Теплоход больше напоминал элитный санаторий. В то время Равель, наряду со Стравинским, делил наибольшую известность в музыкальном мире. Политическим диктатурам предшествовала диктатура творцов. Настоящий художник тогда метил в артистические наполеоны духа. Особенно, если был так мал и тщедушен, как Равель, весивший при росте 161 см – 45 килограммов. Между прочим, один в один, как Фолкнер. Зато с собой у него 60 рубашек, 75 галстуков, 25 пар обуви (его крошечный размер трудно сыскать), 25 пижам и специальный чемодан под завязку набитый сигаретами «Голуаз». Он ведь еще и денди, - первым во Франции начал одеваться во все белое, например. А его аккомпанемент к сонету Ронсара для одной левой руки, - чтобы в правой можно было держать в это время сигару!
Безусловно, книга сама написана в духе равелевской сонаты. Четырехмесячное турне по США и Канаде заканчивается заработком 27 тысяч тех еще долларов. После эксцентричной Америки хорошо темперированная Европа навевает обычную скуку, бессонницу и очередной музыкальный проект, подброшенный великолепной Идой Рубинштейн. Одним словом, он пишет свое знаменитое «Болеро», эту безнадежную вещицу, которая удостаивается триумфа, поразившего всех, включая автора.
Болеро Равеля - сочетание навсегда. Музыкальный памятник странному времени между двумя войнами. Нескончаемо текучая фраза, которая никогда не должна кончиться.
Игорь Шевелев
Нефть в обмен на искусство
«Художественная галерея Ханты-Мансийского автономного округа – Югра». Альбом. СПб. 172 стр.
Альбом привезли в Москву вместе с отличной выставкой русского искусства XVIII-XX веков, которая проходит в Музее личных коллекций ГМИИ на Волхонке. Музей возник буквально на пустом месте в последние десять лет, но по своему собранию живописи и рисунка стал одним из самых богатых и авторитетных в России. На отчисления от нефтедолларов местная власть создала фонд «Поколение», которая и начала вкладывать деньги в так называемый «культурный капитал». Стали скупать Айвазовского и Боголюбова, Бурлюка и Серебрякову, Кустодиева и Петрова-Водкина – из частных коллекций и аукционов, а поскольку успели собрать многое еще до дефолта 1998 года, то, когда многие разорились, оказались, наоборот, с большой коллекцией живописи, растущей в цене буквально на глазах в десятки раз.
Тогда в середине 90-х банки и корпорации начали собирать коллекции, но как раз дефолт показал, что некоторые из них ничего на рынке не стоят, и их выбросили на помойки. Музею в Югре повезло, их коллекция оказалась выигрышной. Портрет князя Гагарина работы Рокотова или автопортрет Зинаиды Серебряковой, репинские портреты дочери Веры и зубного врача Линбека, автопортрет с женой и дочерью Петрова-Водкина – коллекция музея, действительно, состоит из первоклассных работ, цена на многие из которые на нынешних мировых аукционах достигает семизначных значений.
Понятно, что если начинать с икон XVI века, с гравюр XVIII века, с картин Кипренского, Тропинина, Сурикова, Маковских, Шишкина и переходить в ХХ век значительными работами Кустодиева, Бакста, Сомова, Пахомова, - то важнейшими пунктами охватывается, по сути, вся история изобразительного искусства России. Пусть это самые модные (и дорогие) сегодня имена, но музею удалось создать некий остов, хребет, основу значительной коллекции, которая в дальнейшем, судя по всему, будет только прирастать. Нефть в обмен на классические произведения искусства в целях эстетического просвещения жителей российских регионов – это далеко не худший вариант «стабилизационного» вложения денег.
Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений
